Арктические походы Джона Франклина - Страница 130

130

Холл имел все основания радоваться своему открытию, которого он добился способом, так тщательно и любовно им разработанным.

В течение двух лет Холл старательно собирал вещественные доказательства посещения Фробишером Баффиновой земли. Конечно, нельзя было ожидать найти какие-нибудь документы или даже предметы домашнего обихода, — в лучшем случае можно было надеяться обнаружить обломки крупных предметов из металла или камня.

Первой находкой остатков экспедиции Фробишера был блестящий кирпич, замеченный Холлом в поселке иннуитов. На его вопрос, откуда взялся кирпич, эскимосы ответили, что принесен этот камень с одного из ближайших островов и что там лежит еще много таких камней. Этим путем Холл выяснил место стоянки Фробишеровской экспедиции. Впоследствии ему удалось побывать на этом острове. Здесь он нашел несомненные следы давнишнего пребывания англичан в виде кусков каменного угля. Холл легко догадался о его происхождении, но все же счел нужным спросить об этом у сопровождавших его иннуитов, которые ответили ему той же фразой: «очень много лет тому назад сюда пришли на больших кораблях белые люди».

Во время своей большой поездки летом 1861 года Холл посетил остров «Кодлунарн», то есть остров белых людей. Здесь он обнаружил развалины каменного дома и остатки входа в шахту, откуда Фробишер добывал мнимое золото. Холл узнал также, что где-то неподалеку находится очень тяжелый железный предмет, привезенный, как говорит предание, тоже белыми людьми. Не имея возможности сам осмотреть его, Холл стал расспрашивать, как этот предмет выглядит, и в конце концов добился того, что три эскимоса вырезали ему из дерева модели виденного ими раньше предмета. Все три модели были сходны между собой, и нетрудно было в них угадать железную наковальню.

Большая часть экскурсий Холла была посвящена поискам именно следов Фробишеровской экспедиции, а не Франклина. Конечно, выяснение истории арктического предприятия многовековой давности очень интересно, но поневоле встает вопрос, почему Холл не занимался решением своей прямой задачи? Лучший ответ на этот вопрос дает сам Холл в предисловии к своей книге.

Он говорит: «Читатель, возможно, удивится, почему было придано так много значения поискам следов Фробишера. Я отвечаю: отчасти потому, что я сам находил большой интерес в реликвиях людей, так давно живших в этой пустынной стране, отчасти же потому, что поиски этих остатков и прослеживание среди эскимосов их истории удивительным образом укрепили мое убеждение, что этот народ хранит с большой точностью память о важных и необыкновенных происшествиях. А так как предание о Фробишере сохранилось с такой ясностью, то я уверен, что у них можно разузнать и печальную историю о людях сэра Джона Франклина.

Холл с замечательной легкостью приобщился к образу жизни туземцев, удивлявшей как его самого, так и его хозяев-эскимосов. Он рассказывает, что в тот момент, когда он впервые взял в руки чашку с тюленьей кровью, чтобы выпить ее, глаза всех сидящих были устремлены на него в ожидании, по-видимому, совсем не того, что случилось. Холл выпил всю кровь до конца медленными глотками и отдал пустую чашку хозяевам. Сам он признается, что нашел этот напиток не только вкусным, но буквально превосходным.

Любопытно сравнить с таким отношением к эскимосской пище то отвращение, с которым подходило к ней большинство путешественников и полярных исследователей. Когда зимой 1862 года экипаж «Джорджа Генри» испытывал сильный недостаток в пище, часть матросов переселилась на берег к иннуитам. Но они не выдержали эскимосского образа жизни и вернулись очень скоро обратно на корабль, предпочитая голодовку пище эскимосов.

Иначе смотрел на дело Холл, если он мог сказать, что, разделяя с иннуитами их стол, он получал от еды не меньше удовольствия, чем они сами. При этом необходимо учесть, что Холл ничем другим больше не питался. Еда эскимосов состояла в периоды благоденствия из разнообразных блюд. Сюда входило сырое моржевое мясо, свежая тюленина, сырые мозги, кровь и кишки. Особенным лакомством считалась тюленья печень, которая подавалась сырой и еще теплой. К этому полагался ломтик тюленьего сала.

Любопытнее всего, что когда к Холлу пришли однажды на корабль в гости эскимосы из одного из далеких поселков, чрезвычайно редко посещающихся европейцами, то они не были в состоянии есть предложенной им судовой пищи. Их угостили всего лишь кофеем и сухарями. Несчастные настойчиво пытались проглотить сухарь, но никак не могли и выплевывали его обратно. Наконец они заявили, что «эта варварская пища вообще не съедобна».

Еще в мае 1861 года Холл рассчитывал осенью предпринять, согласно своему плану, путешествие на лодках прямо в направлении Земли короля Уильяма. В конце июня Холл совершил еще одну маленькую экскурсию и остался затем на корабле в ожидании наступления арктического лета. Это время он хотел использовать для подготовки своей лодочной экспедиции.

Холл обратился к капитану Беддингтону с просьбой дать обещанную лодку. На это опытный капитан ответил ему, что одну из китоловных шлюпок он готов уступить, но что он считает задуманное Холлом предприятие очень опасным. Специально изготовленная для этого путешествия лодка, погибшая, как известно, во время шторма, по мнению Беддингтона, прекрасно подходила для этой задачи, чего никак нельзя, однако, сказать про китоловные шлюпки. При этом он обратил внимание Холла, что даже, если рискнуть отправиться в шлюпке по бурному морю, то далеко уехать все равно не удастся, так как придется вернуться обратно из-за недостатка продовольствия и снаряжения, которые целиком не поместятся в лодке.

130